В жизни одного из величайших ксенофобов и антисемитов ХХ века Йозефа Геббельса евреи играли огромную роль. Опубликованные ныне его дневники — неоспоримое тому свидетельство.
Елена Ржевская, известная в России писательница, на основании дневниковых записей рейхминистра сумела воссоздать портрет этого
человеконенавистника. Ее книга „Геббельс. Портрет на фоне дневника» — пожалуй, самый квалифицированный комментарий к этому историческому документу. (Изд. советско-британского совместного предприятия „Слово», Москва,1994). Она и послужила основой для написания этой статьи, как впрочем и ряд других публикаций.
Но вернемся к Геббельсу. Он родился в 1897 году в небольшом городе Рейдте, Рейнской области, в малообеспеченной набожной семье мелкого буржуа. У него был серьезный физический недостаток — вывернута внутрь правая стопа. В связи с его хромотой в доме к нему относились особенно бережно, и несмотря на суровое материальное положение семьи, ему за счет других детей создавались все условия
для занятий, даже было приобретено подержанное пианино.
Именно в это время, в начале его учебы в гимназии, он впервые столкнулся с евреем. Это был приятель родителей Конен, еврей, снабжавший подростка Йозефа книгами, открывая незнакомых ему современных писателей (Томаса Манна и его „Будденброков»). К Конену Геббельс
обращался за советом, когда в юношеские годы пытался писать, носил ему своисочинения. А в тягчайшие дни студенческого безденежья он оказывал Геббельсу материальную поддержку.
В письмах Геббельс обращается к нему „дядя» и просит выслать деньги. И он считал это вполне нормальным. Когда у него были в жизни,
казалось бы, безнадежные моменты, он неизменно обращался к „дяде Конену». Незамедлительно он получал от него телеграфные денежные переводы. Причем суммы были немалые по тем временам. Судьба Конена неизвестна.
В университете любимейшим профессором Геббельса был знаменитый Фридрих Гундольф. Геббельс посещал его семинар, профессор дал ему тему для диссертации. Но интеллект тщеславного молодого человека не произвел на Гундольфа убедительного впечатления, и в узкий кружок своих учеников он Йозефа не ввел.
Геббельс тем неменее продолжал чтить профессора. Однако не исключено, что уязвленность, которую он тогда испытал, в свой час припомнится евреям.
Научным руководителем при работе над диссертацией у Геббельса был профессор Макс Вальдберг, тоже еврей. Его помощь была весьма существенной не только в период подготовки, но и во время защиты диссертации. Стремясь преуспеть в журналистике, Геббельс себе за образец берет известного талантливого писателя и журналиста Теодора Вольфа, многолетнего редактора либеральной „Берлинер Тагенблат», еврея, и только в его известной газете он мечтал напечататься.
Он упорно писал одну статью за другой. Но всегда получал от редактора отказ. Последствия этих отказов опрометчиво обращавшийся с рукописями молодого автора редактор испытал на себе. Вольф, эмигрировавший с установлением фашистского режима, в 1940 году — уже
старик — был при вступлении немцев в Париж схвачен, доставлен в рейх и погиб в концлагере.
И хотя Геббельс к середине 20-х годов становится национал-социалистом, евреи по-прежнему играют видную роль в его жизни, особенно личной. В течение более четырех лет его невестой и возлюбленной была Эльза Янке, полуеврейка. Это была большая и страстная любовь Геббельса. Но тем не менее он не только не женится на своей возлюбленной и невесте, но и готовит ей и ее сородичам гибель. А ведь
записи в его дневнике полны их любовными встречами, красотой.
Она была единственным человеком, с которым ему было хорошо, надежно и тепло. Расставание с ней всегда приносило ему боль. Но во имя идеи он принимает решение расстаться с невестой. Видимо, такое же решение приняла и Эльза. Она не могла быть бесчувственной к его антисемитизму. Опережая события, она сама заявила Йозефу о разрыве. Геббельс безропотно с этим согласился. Для него, возлюбившего превышевсего карьеру, славу, женитьба на ней, полукровке, была катастрофой.
Почти пять лет он знал Эльзу. Ее присутствием и ожиданием пронизаны чуть ли не все записи в дневниках тех лет. И тем не менее он и ей, и ее родственникам заготовил придуманную им желтую шестиконечную звезду и в конечном счете — смерть.
После расставания с Эльзой на его пути возникает другая женщина, с которой он все-таки решил связать свою жизнь. Для карьеры нужна была
образцово-показательная семья. Ему казалось, что для этой роли более всего подходит Магда, которая к тому же ему понравилась. Женщина она была своеобразная. Молоденькой девушкой она вышла замуж за крупного промышленника Гюнтера Квандта, вдовца с двумя сыновьями. Квандт был старше ее на 20 лет. Брак не заладился, и родившийся сын не скрепил его.
Любовная связь Магды с юным студентом, демонстративное появление с ним на людях подвели черту под 9-летним браком. Сын остался с Магдой. Квандт выделил ей весьма большую сумму и назначил ежемесячное содержание. Магда Квандт обосновалась в фешенебельной квартире в Берлине и зажила беспечной жизнью молодой, богатой и свободной женщины. Далекая от политики, она как-то со
скуки забрела во Дворец спорта на митинг нацистской партии и услышала выступление Геббельса.
Известно, что Гитлер из всех своих партайгеноссе мог слушать, не засыпая, только Геббельса. Оратор он был неординарный. Молодой
женщине, слушавшей впервые Геббельса, уж и вовсе было не до сна — она была захвачена его ораторским пылом. На другой день она записалась в члены гитлеровской партии. Затем она попросила использовать ее на партийной работе. Столь элегантные женщины не часто обращались с такими просьбами, и ей охотно пошли навстречу.
Геббельс ее сразу заметил и решил назначить молодую даму заведовать своим личным архивом. Для Геббельса эта женщина была пленительным существом из другого мира.
„Мне только недостает красивой женщины», — записал он когда-то давно в своём дневнике. Теперь все в порядке. Красивая богатая Магда с сыном-подростком разведена, свободна. Все сошлось в ней для Геббельса. Но в истории с Магдой вдруг неожиданно опять начал „действовать» еврейский фактор.
Дело в том, что Магде от рождения уготована была участь дочери незамужней прислуги. Но на ее
матери женился богатый коммерсант-еврей, и она росла в прекрасных условиях, в уютном доме как ребенок состоятельных родителей. Отчим не жалел средств на ее обучение в дорогих пансионах. Она, что было немаловажно для Геббельса, носила его фамилию — Фридлендер — вплоть до 19 лет, когда, в связи с предстоящим замужеством, ей понадобилось отказаться от этой фамилии и смыть в документах пятно внебрачного рождения.
И тут появился некто Оскар Ритчел, инженер, подавший заявление, что он якобы отец Магды, и удалось задним числом удостоверить ее
появление на свет законнорожденной. Что же касается матери, Августы Фридлендер, то она еще многие годы носила фамилию мужа, пока уже в „третьем рейхе», по настоянию зятя Йозефа, не избавилась от этой опасной фамилии, вернув себе девичью, арийскую.
Гюнтер Квандт, бывший муж Магды, продолжавший принимать в ней участие, ее мать и самозванный отец ополчились против вступления Магды в брак, считая Геббельса „безобразным». Но Магда была несокрушима. Эта решительность в её характере проявится в самые жуткие, заключительные, смертные часы ее семейной жизни.
Свадьбу Магды с Геббельсом справляли в имении ее первого мужа Гюнтера Квандта. Газеты не оставили без внимания женитьбу Геббельса. Его противники из социалистической немецкой партии писали, что если слухи о неарийском происхождении Магды (очевидно, кивали на отчима) развеиваются при виде ее светлых волос и голубых глаз, то этого, мол, не скажешь о Геббельсе.
Газеты его называли не Йозефом, а еврейским именем Исидор. В своей прессе этим именем Геббельс наделил д-ра Вайса, полицей-президента Берлина. Теперь это имя противники возвращали ему самому. На таком уровне тогда сводились политические счеты. Да только ли тогда! Ведь и
сейчас представители многих партий и движений главное внимание уделяют выяснению национальных корней своих политических противников.
Жизнь с Магдой протекала по-разному. И хотя министр пропаганды призывал к семейной верности, недопустимости вступления в связь с представителями „низшей расы», сам он отнюдь этих правил не придерживался. В народе его называли „бебельсбергским бычком» за шашни с киноактрисами. (В городе Бебельсберг, близ Берлина, была киностудия.) Наиболее длительной любовной связью, чуть не приведшей к разводу с Магдой, был роман с чешской актрисой Лидой Бааровой, который длился неколько лет.
Фюрер, естественно, не мог допустить распада „образцовой» арийской семьи Геббельса и по просьбе Магды вмешался в это дело. Баарова была удалена, фильмы с ее участием запрещены, сама она была выслана на свою родину. После крушения „третьего рейха» новые власти в Чехословакии судили ее за предательство. Так была сломана жизнь еще одного человека.
Но что стоила эта жизнь для Геббельса, если рейхсминистр распоряжался судьбами миллионов и решал проблемы столь ненавистных ему евреев, поляков и пр.? Ну, а возрастающая численно семья министра пропаганды — дети и жена — создают группу статистов в политическом театре одного актера — Геббельса в гротесковом спектакле с ужасным финалом.
В начале мая 1945 года Геббельс и Магда принимают решение об умерщвлении всех своих шестерых детей, имена которым были даны в честь Гитлера. Дети, доставлявшие ему при жизни отцовскую радость и рекламу — образцовая немецкая многодетная семья, должны были своей смертью упрочить его посмертную славу…
Отдать детей под охрану Красного Креста они с Магдой категорически отказались. Йозеф и Магда покончили с собой в двух шагах от выхода из бункера в сад, приняв цианистый калий. Геббельс распорядился сжечь их тела, но разбежавшиеся эсэсовцы приказ до конца не выполнили. 3 мая в штаб-квартире Геббельса были обнаружены трупы шестерых детей Геббельса. По всем признакам можно было заключить, что дети
отравлены сильнодействующими ядами. В живых остался лишь сын Магды от первогобрака, который попал в американский плен.
Естественно, трупы Магды и Йозефа должны были быть подвергнуты судебно-медицинской экспертизе. И судьбе было угодно, чтобы во главе комиссии, проводившей эту экспертизу, стоял подполковник медицинской службы, главный судебно-медицинский эксперт 1-го Белорусского фронта доктор Фауст Шкаравский. У истоков политической карьеры Геббельса стоял „дядюшка» Конен, еврей по национальности, и вскрывал труп Геббельса тоже еврей, определивший, что один из главных идеологов ксенофобии и антисемитизма умер от цианистого калия.
Ну чем не ирония судьбы!