Военкор Александр Коц рассказал, что происходит в Херсоне, говорится в материале КП.ру.
Телеграм разогнал панику
Утро не сулило ничего доброго. Телефон разрывается от оповещений. Телеграм накрывает цитокиновый шторм: «Мы сдаем Херсон?! Почему российские войска побросали все блокпосты?! С администрации сняли государственный флаг! Это конец?!» Обилие восклицательных и вопросительных знаков вкупе с паническими абзацами, написанными заглавными буквами, говорят за то, что люди волнуются.
Вот так просыпаешься в один чудесный момент, а «белые» уже в городе. Некстати вспоминаю, как в такую неприятную ситуацию в 2014 году попал друг-военкор Семен Пегов, обнаружив на рассвете, что Славянск оставлен ополчением, а в город входят украинские войска.
Стоя в душе, рисую себе: последний обоз уже переправился на левый берег Днепра, понтонная переправа взорвана. Дамбу на Каховке обстреливают Хаймарсами…
А, все-таки, хорошо, когда можно вот так запросто, без расписания, принять горячий душ. Половина Донбасса этой «роскоши» лишена. Это первое, что поразило меня в Херсоне. Ни тебе веерных отключений электричества, ни перебоев с газоснабжением, ни очередей у водовозок…
Область практически безболезненно вернулась в родную гавань и экстерном стала российской территорией. Без мучительных испытаний, через которые люди бы проверяли верность своему выбору. Здесь очень быстро появились признаки государственности, российский банк, банкоматы и платежные терминалы на кассах… Уже к концу лета, фактически, это стал полноценный российский регион, со своей экономикой, связью и логистикой, завязанной на «большую землю».
И тут вдруг на тебе.
Российские флаги в Херсоне на месте
Аккуратно открываю входную дверь, проверяя на наличие какой-нибудь проволоки, намекающей на растяжку. Подхожу к машине. Приняв упор лежа, осматриваю днище на предмет «инородных тел»…
— А я знаю, что вы там проверяете, — нарисовывается сзади соседская девочка.
— И что же, — встаю, отряхивая колени.
— Чтобы кошечки не было — чтоб не задавить.
— Умница, — хвалю я сообразительную соседку. И еду в центр.
День полон солнца и беспечных прохожих. Я еду вверх по улице мимо Дома профсоюзов и Морского колледжа, мимо Горсовета и Академии имени Ушакова. И вот тебе чудеса — над ними на ветру развеваются российские триколоры. У здания соцобеспечения с таким же флагом на крыше я сворачиваю к площади. Там на бывшей украинской областной администрации государственного символа нет. Странно. Ведь накануне он там еще был.
Объяснение находится просто. Российская Военно-гражданская администрация (ВГА) в этом здании никогда не квартировала — здесь располагалась другая служба, но она съехала на тот берег еще неделю назад.
Как, кстати, и ВГА. То ли флаг ветром сорвало, то ли хозяйственный завхоз вернулся за госсимволом с инвентарным номером, который числился на балансе, то ли кто-то намеренно решил пощекотать нервы взвинченной публике…
Как бы то ни было, на системную работу по избавлению от российских госсимволов это не похоже. Триколоры по-прежнему висят на всех административных зданиях, а с билбордов на бело-сине-красном фоне по-прежнему улыбаются молодые родители то ли в вышиванках, то ли в косоворотках, рекламируя материнский капитал. На здание без флага херсонцы никакого внимания не обращают.
Магазины в Херсоне полны товаров
Иду в супермаркет через дорогу. У входа просят милостыню старики. Вспомнил донецкий «Амстор» на Ильича образца августа 2014-го. Там нищие старики тоже стояли с протянутой рукой. Только там полки были полупустые. А здесь — ломятся от товаров. Отделы, которые пустовали еще неделю назад, вновь забиты до отказа. Появились исчезнувшие было колбасы и сосиски, сыр, алкоголь. Бизнес, как правило, первый чует что-то неладное и не будет работать себе в убыток. И гастрономическое изобилие, которое, впрочем, позволить себе могут, как говорит Кличко, «не только лишь все», я воспринял как добрый знак. Кто ж будет везти товары в город, который вот-вот сдадут.
Здесь только-только привели в чувство всех торговцев, которые вдруг вздумали вести расчеты исключительно в гривнах или по грабительскому курсу. Что, конечно, очень здорово ударило по бюджетникам, получающим пенсии и зарплаты в рублях.
Эвакуация продолжается
— Посторожить вашу машину? — знакомый чумазый пацан у кафе протягивает свою грязную ладошку.
— Охраняй, — кладу в нее 200 рублей.
Но столик, на всякий случай, занимаю у окна, чтобы авто все-таки оставалось на глазах. В Донецке, кстати, наоборот, посетители ресторанов стараются садиться подальше от стекла — на случай прилетов.
— Скажите, а пенсии что ж, теперь выплачивать не будут, — «подплывает» в кальянном дыму официант. — У меня дочка инвалид. А Пенсионный фонд закрыт.
— Они выехали, — говорит мой товарищ. — Пенсии теперь только на левом берегу. Увы.
Вот этот факт жителей Херсона занимает намного больше исчезнувшего флага. На восточный берег Днепра съехали не только администрация и банки, но и соцслужбы… Соответственно и любые выплаты теперь только там. Всем жителям Херсона до сих пор предлагают эвакуироваться — работает и паромная переправа, и речные катера. Но есть категория людей, которые, несмотря на все увещевания, будет сидеть до последнего. Пусть и без пенсий.
Впрочем, с «большой земли» тоже не всегда доходят хорошие вести. То на бюрократию жалуются, то на бездушность, то на разгильдяйство, в результате которого кто-то остается без соответствующих выплат…
Не исключаю, что часть таких слухов распускает украинский центр информационно-психологических операций, играющий на чувствах людей. Однако, на мой скромный взгляд, даже самый страшный коллективный образ российского чиновника, все-таки лучше бомбардировок, из-за опасности которых с украинской стороны и начата эвакуация. Таковы суровые реалии. Механизм приема и распределения десятков тысяч беженцев неизбежно наладится. А жизнь — одна.
Дорога из Херсона на Николаев
— Что в багажнике? — спрашивает боец на блокпосту под Херсоном.
На одном из тех, которые, согласно паническим слухам, мы побросали.
— Гуманитарка, — открываю дверь.
— Коптеры, штука нужная, — пропускает меня боец.
Дрон я везу на передовую артиллеристам. Вдоль дороги — сгоревшая техника, наша и украинская. Дорожный указатель сообщает, что до Николаева чуть больше 30 километров. Я ухожу в сторону, наблюдая, как две пары штурмовиков Су-25 по очереди заходят на атаку, отправляя ракеты в сторону противника. За окном ухает артиллерия. На сдачу Херсона ну никак не похоже.
— Что ж тут с людьми будет, если мы уйдем, — удивляется моему вопросу знакомый на позициях. — Как стояли — так и стоим. Хочется, конечно, идти вперед. От нас же этого ждут. Люди устали от плохих новостей. Вот сейчас накопим силенок…
Передаю парням квадрокоптер, который тут же уезжает туда, где его остро не хватало. Возвращаюсь в Херсон. Улицы уже пусты. Страсти в Телеграме все еще кипят. Кто-то клянет «зраду», кто-то рассчитывает на хитрый план…
— Ничего непонятно, но очень интересно, — констатирует мой товарищ, закрывая на три замка дверь нашей квартиры.
Над Антоновским мостом, у переправы, сбивают очередную порцию ракет «Хаймарса»…
Читайте также: Чем грозит уход из Херсона?
Александр Коц